30 / 76
26
В r o p f
вал, смаковал и глотал. До поезда было еще не скоро,
стрелка на часах так медленно двигалась, что один час
казался за целые сутки. Испарина еще больше сгустилась
над черной глыбой человечьих тел и белесовато рвотным
туманом застыла в неподвижности. Федька дожевав жвач
ку, вознамеривался «соснуть, но не мог. Чей-то человечий
тюк лежал на.его ноге, а утомленное тело не. хотело по
ворачиваться, но вот из кучи копошившегося людского, ва-
лежникаДсквозь густой туман человеческого испарения,
как раненый среди убитых; поднялся мальчик, встал перед
Ильюшкой без стона и просьб, большеголовый с тонкой
шеей, скуластый, с большими мутными, ввалившимися гла
зами, остроносый без щек. Мальчишка ни говорил ни чего,
а только смотрел на Илью, мучительно, больно смотрел.
Взрослые глаза ребенка, как штык-прокололи шинель вре
зались в сердце пригвоздили Ильюшку к потной холодной
стене. Стало стыдно самого себя и он едва не подавился
проглатывая последнюю жвачку. Заныло нутро, а в глотке
першило,-хотелось спросить:— Что тебе?— но вместо слов
получился шопот. Эх, да зачем спрашивать? Разве он не
знал что ему? Ильюшка молча ткнул ему в руки кусок хле
ба и снова прислонился к сумке, Если-бы мальчишка про
сил словами, Ильюшка безспорно не дал бы ему ничего.
Разве можно было тогда тронуть словами? Стоны и жалобы
людей были так обычны, а просьбы избиты, что нужно бы
ло чем то новым шарахнуть чтобы тронуть полузаросшее
звериной шерстью сердце. Илья Вирин повернулся к стен
ке, влип лицом в вещевой мешок и забылся в тяжелом сне,
а через час толкали.
— Товарищ, товарищ, встаньте надо убрать человека!?
Рядом с ним лежал труп с желтым как тыква лицом, с зас
тывшим как студень взглядом и оскалом ржавых зубов. По
лохмотым трупа ползала масса вшей. Илья поднялся и спо
тыкаясь через баррикады спящих людей пошел к выходу на
линию.
Тошнило. Давило грудь, будто телега с грузом пере
ехало ее. Гнала прочь страшная действительность, но от
себя уйти не было сил. Голод глотку опоясал ременным
шнуром и сжимал все туже и туже.Человек захлебывался
своим последним остатком жгучей крови и точно выжатый
жмых, задыхаясь бежал, сжимал пустой кулак, ловил не
осязаемый хлеб и в жутком страхе ,падал в ледяную ванну
голода, корчился и умирал.
Вирин долго скитался по загаженному навозом и отбро
сами междупутью. После вокзального смрада отяжелевшая
голова, попав на свежий воздух, кружилась как после вы-
питаго стакана вина. Немного стало легче, но за то ветер
пронизывал холодом ветхую шинеленку, а дождь немило
сердно мочил спину.
— Товарищ, на какой пути составляется поезд на
Курск? спросил Илья встретившегося железнодорожника.
— Вона, показал рукой назад стрелочник на неопреде
ленные пути.