159 / 200
поручением. Только о нем и должен был думать. В следую
щий раз чтоб этого не было. Понятно?
— Есть, товарищ комиссар! Будет выполнено!
Сережа вскочил, надел ушанку и, опять стукнув кало
шами, взял под козырек. Но в бедовых глазах его все еще
плясали чертенята.
Позже, перед сном, я спросила Олега:
— Олежек, скажи, пожалуйста: у вас все вот так под
козырек берут?
— Подчиненные — все.
— А члены штаба?
— Тоже. Только я один как комиссар никому пока не
рапортую...
Я не могла сдержать улыбки, но, конечно, спрятала ее
от комиссара.
Я ведь тоже была его подчиненной.
« П У Т Ь Т В О Й О П А С Е Н »
Утром 1 января 1943 года Олег, как обычно, собрался
после завтрака из дому.
На дворе трещал тридцатиградусный мороз, все было
в инее, как в серебре. Я попросила Олега одеться по
теплее.
Через два часа сын возвратился. Печаль, тяжелая и
гнетущая, застыла в его недавно веселых глазах. Сердце
мое сжалось тревогой. Олег растерянно повел глазами по
комнате и остановил их на мне.
— Беда, мама! Нашу организацию кто-то предал...
Вот оно! Снег вдруг показался мне черным. Чтобы не
упасть, я прислонилась к двери.
— Олег... предатель среди вас?!
155
—