На следующее утро должны были двинуться в путь.
Но не так вышло, как думалось! На второй день с ран
него утра мы начали готовить Олега в дорогу. На душе у
меня было тоскливо. Подержала я еще раз в руках выши
тые мною платочки. Передала через них свои думы-жела
ния: чтобы здоровым вернулся сын, чтобы снова нам с ним
встретиться и вместе встретить победу.
Такие же мысли, наверное, были и у бабушки Веры. Она
все время тяжело вздыхала. Расставаться с Олегом было
нелегко, закипали слезы на глазах, но ни я, ни бабушка не
показали ему своего волнения. Хотели проводить сына
бодрыми пожеланиями, а не слезами.
Семнадцатого декабря, в одиннадцать часов дня, собра
лись все, кто должен был итти в дорогу; не было одной
Любы Шевцовой. Она вдруг почему-то задержалась. Но
время еще было.
Условились выйти из дому в двенадцать часов, и
не толпой, а по пять человек.
Первая пятерка должна была выйти в двенадцать, вто
рая — в час и так далее.
Олег оделся тепло, под куртку дядя Николай дал ему
свою шерстяную гимнастерку, а на руки теплые рукавицы.
С шапкой вышел конфуз: ее не нашли. Шапка была смуш
ковая, теплая. Искали везде, но безрезультатно.
Вдруг вспомнили: недавно к нам заходили погреться
немецкие солдаты. Шапка висела на вешалке, потом ее
никто не видел. Дело было ясное. Однако другой шапки
у Олега не имелось. Выручила Нина Иванцова. Сбегала
домой и принесла шапку брата.
Наступало время отправляться в путь. У ребят было
бодрое настроение, они шутили, то и дело выглядывали на
улицу — не идет ли Люба Шевцова. Она должна была
притти с минуты на минуту. Но вот стрелка на часах пере
двинулась вправо от двенадцати. Вначале на пять минут,
—
137
—