18 / 32
вил: «А это наш». Тогда немец загоготал: «Врё
те! Этот не :ваш и тот не ваш». Кепов вобрал
голову в плечи: ещё раз он почувствовал цену
измены. Почему он не удрал вместе с немцами?
Кепов объясняет: «Не хотел ставить на битую
карту. Решил сыграть ва-банк». У него мирные
картёжные термины и угодливые глаза. Но месяц
назад он ещё выдавал немцам русских. Я спра
шиваю его, что он чувствовал, когда Красная
Армия подходила к Курску? Предатель глядит
на меня пустыми, тусклыми глазами и отвечает:
«Не скрою — животный страх». Он бормочет:
««Немцы меня обманули...» В чём? Может быть,
господин заместитель бургомистра обижен на
высокомерие герра Бурхардта? Может быть, герр
Кепов считает, что немцы должны были ему дать
автомобиль? Но немцы бросили в Курске до
тысячи груженых вагонов. Им было не до лакеев.
Они выкинули предателей, как выжатые лимоны.
$ * з
Немцы закрыли все учебные заведения. Но
в Щиграх они открыли «курсы для полицейских».
Они учили стрелять, арестовывать, реквизиро
вать, вешать. Передо мной своеобразный доку
мент — послание курсантов третьего выпуска
коменданту Пэулингу: «В полном сознании гро
мадной ответственности за выполнение возло
женных на нас обязанностей мы говорим вам,
господин комендант, спасибо...»