91 / 200
Насилу-то успокоила я разъяренное животное. Олег вы
бежал из комнаты.
Я нашла его во дворе. Он сидел на лавочке, сжав голо
ву руками и раскачиваясь, словно от боли. На его лиде го
рел след от удара. По бледным щекам катились крупные
слезы.
— Если бы не ты, мама, я разорвал бы ему горло, —-
сказал он чуть слышно.—О, я бы ему показал, проклятому!
Как могла, я старалась утешить сына. Прижала его к се
бе, приласкала. Целовала в лицо, в глаза:
— Пока их сила, Олег... Надо терпеть. Скоро возвра
тятся наши.
Олег резко поднял голову и посмотрел вокруг недобрым
взглядом:
— Терпеть меня, мама, не учи! Жить под одной крышей
с немцами я больше не могу! Пойду в партизаны, мстить
буду за себя, за всех! А этому немцу я еще покажу!
К счастью, на второй день офицер, а с ним и его ден
щик выехали от нас.
К Л Я Т В А
Мы жили, как в большом концлагере. Не знали, что де
лается на фронте, в Москве, где наши войска.
В то, что писали продажные, организованные при помо
щи немцев газетки, о чем изо дня в день кричало немецкое
радио, мы не верили. Немецкая пропаганда уверяла, что
Ленинград уже в руках немцев, что Сталинград также не
выдержал натиска немецких войск, что Красная Армия раз
бита. Олег только посмеивался:
— Врут! Живет Красная Армия! Я сердцем чую.
Немцы безжалостно грабили население, забирали хлеб
и скот и вывозили в Германию. Огромные самолеты, наби-
—
87
—