149 / 186
„Это одна изъ тЬхъ подробностей, который доказываютъ дьявольсюе поступки этого чудо
вища. Я склонна думать, что онъ нарочно возложшгь это лоручеше па баденскш войска. Вообще
говорятъ , что
н'Ьмецкш войска
совершенно де
морализованы н
не уступаю сь
французамъ въ
зв'Ьрств'Ь. Въ
ПолоцшЬ ба
варцы вошли въ
одинъ домъ, гдй
какая-то ста
руха содержала
пансюнъ для дй-
вочекъ; они пере
ломали бедной
старухй руки и
Французсше гренадеры.
н о г и, и о и а
умерла; когда
Д'Ьтн кинулись
къ ней, то эти
злые люди, стали
н а н о с и т ь ма-
люткамъ удары
саблей и убили
Н'ЬСКОЛЫШХЪ
Д'Ь-
вочекъ. Какое не-
нужное зверство!
Далю дикари не
убнваютъ жен-
щпнъ и дгЬтей.
„Приведу еще
нисколько фак-
товъ, характеризующихъ нашъ народъ. Одинъ русский офицеръ, проезжая съ казаками по дерешгЬ,
въ окрестпостяхъ Москвы, остановился у избы и снросилъ: „Ш тъ ли у васъ французовъ?“ На
неоднократно повторенный вопросъ, крестьянипъ робко ответить: „Ш тъ“, а потомъ сказалъ:
„А ежели у меня найдется французъ, вы его не тронете?“ и офицеръ, войдя въ избу, увидалъ фран
цуза въ кругу семьи. „Опъ боленъ и усталъ, сказалъ крестьянипъ, какъ не приотить его?“ Чтобы
понять всю прелесть этого разсказа, надобно знать, что русский народъ всегда недолюбливалъ