Лифинский В. М. Музыкальные вечера в ДАХАУ

9 7 Генерал-полковник Эрхард Раус, воевавший в Первую мировую, утверждал: «То, что солдаты Красной Армии про - должали сражаться в самых безнадежных ситуациях, со - вершенно не заботясь о собственной жизни, можно в зна - чительной степени приписать храброму поведению комис - саров. Разница между Российской императорской армией в годы ПМВ и Красной Армией даже в самые первые дни германского вторжения была просто колоссальной. Если в прошлой войне русская армия сражалась как более или ме - нее аморфная масса, малоподвижная, лишенная индивиду - альностей, духовный подъем, вызванный идеями коммуниз - ма, начал сказываться уже летом 1941 года». Из книги Роберта Кершоу «...Березовые кресты вместо железных»: «Третий батальон 18-го пехотного полка, насчи - тывающий 800 человек, был обстрелян русским арьергар - дом. Силы русских состояли исключительно из политра- ботника и четырех солдат, с невиданной ожесточенностью защищавших временную позицию посреди поля пшеницы. Немцы понесли незначительные потери. ″ Я не ожидал ниче- го подобного, — срывавшимся от волнения голосом призна- вался командир батальона майор Нойхоф. — Это же чистей- шее самоубийство — атаковать силы батальона пятеркой бойцов ″ ». Офицер Малапар: «Они думают иначе, чем мы. И не трудись — русского ты всё равно никогда не поймёшь!» . Генерал Швеппенбург в своих мемуарах написал: «Рус - ская душа! Она переходит от нежнейших, мягких звуков до дикого фортиссимо, трудно только эту музыку и особен - но моменты её перехода предугадать. Слова одного старо - го консула остаются символичными: ″ Я недостаточно знаю русских — я живу среди них всего тридцать лет ″ ». В немецких документах отмечается, что с первого дня войны все оперативные группы СС, выполняя «приказ о ко- миссарах», добились полного взаимопонимания с вермах- том, который брал на себя часть функций айнзатцкоманд по уничтожению комиссаров и политруков — «противников германского господства». К этому времени стало очевидно, как ожесточенно и упорно сопротивляется противник на Востоке. Верховное командование сухопутных войск также убедилось, что Германия совершенно недооценила мощь и ударную силу Красной Армии. Единственными, кто из не- мецкого руководства выступил против «приказа о комис- сарах», были руководитель разведки адмирал Канарис и министр по делам оккупированных территорий Розенберг,