Лифинский В. М. Музыкальные вечера в ДАХАУ

11 9 приказали выйти из строя — раненым пленным 6 – 8 недель не оказывалась какая-либо медицинская помощь. Немцы выдали всем фельдшерам марганцовку и бинты. Морякам и красноармейцам приказали раздеться , снять обувь, выло- жить все из карманов. После обыска охрана забрала ножи, бритвы, оставила только котелки и ложки. Затем всех пере- писали, выдали номера и погнали в переполненные камеры, где была неимоверная теснота. В небольшие одиночные ка- меры затолкали по 30 человек. На обед (завтрака и ужина не было) давали по литру баланды, состоящей из зелёных капустных листьев, свёклы и воды. Спали на цементном полу. В тюрьме находились многие тысячи военнопленных из Крыма и «Харьковского котла». Шталаг 348 был огром - ным пересыльным пунктом для последующей отправки во- енно пленных в Германию. Через несколько дней в тюрьме началась тотальная ре- гистрация, которую проводили пленные, вызывающие дове - рие у немцев. Спрашивали национальность, место рождения, гражданскую и военную специальность, звание, номер час - ти, где воевал, когда попал в плен и многое другое.Из про - шедших регистрацию стали отбирать здоровых на вид во - еннопленных и направлять их в рабочие команды. С июня 1942 г . всех пленных офицеров Красной Армии от младше - го лейтенанта до полковника включительно, имевших гра - жданские специальности, стали отправлять в лагеря, рас - положенные в промышленных районах Германии. Из воспоминаний Ю. В. Владимирова: «В конце августа 1942 г. в Днепропетровске мы подъехали к одному из глав- ных пересыльных лагерей, устроенному в огромной старин- ной тюрьме, вся территория которой была огорожена вы- сокой (наверное, до 10 метров) толстой кирпичной стеной. Тюрьма находилась недалеко от металлургического завода имени Г. И. Петровского, «украинского старосты» первых лет советской власти, чьей фамилией назван и сам город. ...В тот вечер водитель наш его грузовика — немецкий старший ефрейтор — остановил машину перед массивны - ми воротами тюрьмы, вышел из кабины и отдал часовому какую-то бумажку, после чего завез нас к кирпичному зда- нию внутри двора. Нас завели в камеру размером примерно в 20 квадратных метров, совсем не имевшую окон и слабо освещаемую сверху одной яркой электрической лампой. Никакой мебели, даже стула, в камере не было. В углу ка- меры стояла огромная параша — открытая металлическая