Лифинский В. М. Музыкальные вечера в ДАХАУ

10 7 В мае - июле 1942 г ода по железным, грунтовым и степ- ным дорогам Крыма из районов боев на Джанкой днем и ночью шли потоки советских военнопленных, захваченных под Керчью и Севастополем. Из Джанкоя эшелоны с плен- ными направлялись в Днепропетровск, Николаев, Херсон, Кривой Рог, Умань, Славуту и Владимир-Волынский. В первые дни плена не всем защитникам Керчи сужде - но было выжить. Расстрелы пленных начались, когда еще в городе шли уличные бои. 12 мая 1942 г. в помещении дома инженерно-технических работников фашисты заживо сожг- ли раненых бойцов Красной Армии. Было уничтожено око- ло 400 военнопленных. Массовые расстрелы в Керчи ста- ли регулярно проводиться с 19 мая 1942 г. «На территории бывшего рудника завода им. Войкова в мае - июне 1942 г ода фашистскими оккупантами были расстреляны 1600 совет- ских граждан — женщин, детей, стариков, рабочих завода и военнопленных» (надпись на памятном знаке в Керчи) . На берегу Керченского пролива, в окрестных полях, овра - гах и кустарниках еще долго продолжали звучать выстре - лы. Немцы, прочесывая местность, находили и расстрели - вали тяжелораненых бойцов. Захваченных в плен солдат и командиров гитлеровцы гнали из Керчи в сторону Феодосии и Джанкоя. Каждую колонну пленных перед маршем нацис - ты предупреждали: « Ш аг влево, шаг вправо или остановка — расстрел на месте ! » . Во время движения колонны к ней присоединялись многочисленные группы пленных. На протяжении всего марша не смолкали короткие ав- томатные очереди. Стреляли в пленных по любому поводу: остановился — очередь, присел на обочину дороги — оче - редь, наклонился к луже напиться — очередь, поднял кусок хлеба, брошенный селянкой, — очередь. Чтобы отогнать жен - щин от колонны, конвоиры стреляли вдоль дороги из авто - матов, не давая подойти им ближе к пленным. Политрук-зенитчик Геннадий Бедняев, захваченн ый в плен 18 мая 1942 г ода под Керчью, вспоминал: «Нас согнали в колонну длиной в несколько километров и по майской жаре, истекающих потом, погнали в сторону Феодосии. Я шел крайним слева. Левее и чуть впереди шел фашист с ав - томатом наперевес. Он внимательно вглядывался в бреду - щих, периодически упирался стволом автомата в плечо того, кто казался ему евреем, а на самом деле, может, и не был, и выкрикивал: «Иуда, век!», что означало: «Еврей, выходи!» Звучала короткая очередь. Мы содрогались и шли дальше».