Ткачёва В.И. Легенды о курском соловье

9 накорми, обогрей, да ещё от солнца и дождя укрой. Вот и не до песен им стало. А Змей всё ждёт не дождётся, когда же соловьи вновь запоют. Те уже и птенцов вырастили, потом на крыло деток поставили, но не поют голосистые птицы, и всё тут! Ну, разве что какой, словно голос пробуя, одну-две рулады и выдаст. У Семиглавого в такие моменты во всех головах одновременно дыхание перехватывало: вот, сейчас! А певец чистой нотой горлышко прочистил и, опять – молчок. Уж и август подоспел, с его росами обильными, туманами густыми над рекой да по низинам молоком разлившимися, грибами- ягодами да орехами лесными. Знаменитой курской антоновки, правда, тогда ещё не было, но дух яблочный, словно мёд на семи травах настоянный, уже тогда в округе такой густой стоял, хоть ножом режь. Захмелел от него небесный странник: спокойней стал, бурные водыего остыли, загустелии слегка потемнели, а вместе с тем прозрачными стали, даже дно видать. Когда приворожившие его птицы в конце августа в далёкую жаркую Африку подались, окинул он грустным взглядом,