Ткачёва В.И. Записки фотографа

57 Валентина Ткачева .. ные сугробы. Не легче было и под осенними или весенними проливными дождями: по разъезжающемуся из-под рези- новых сапог чернозему или липнущему пудовыми комьями к калошам – их, в особо топких местах, не всегда-то и вы- тянуть удавалось. А тут – открыл кран и пей! Вот так и стал меловой колодезь не нужен людям… Много лет я не приходила к роднику своего детства, пока в очередной приезд на малую родину не захотелось его сфо- тографировать. Попросила двоюродного братишку сходить со мной к меловому колодцу и не сразу поняла, почему Женька так долго не может уяснить, о каком колодце идет речь. Пришли на место, глянула с обрыва вниз, и сердце за- шлось, а глаза застлало слезами: не было родника! Весенние снеговые ручьи и летние дождевые потоки из года в год подтачивали крутой левый берег Стуженька, где из подножия меловой скалы били ключи. Пока, постепенно сползая, не погребла их под собой меловая осыпь… Не сумев одолеть двухметровый завал, чуть ниже оты- скал непокорный родник в твердой меловой породе крохот- ную трещинку. И вот уже одна тонюсенькая струйка о чем- то радостно лопочет, спешит-торопится к ручью. Следом, прозрачной слезой вырвавшись из каменных оков, катится вторая. Уже и новое русло успели себе проточить! С горя, помрачившего рассудок, кинулась было откапы- вать родник голыми руками. Но не напрасно о его воде го- ворят, что она «ломает зубы»! Несмотря на тридцатиградус- ную «петривскую» жару, руки тут же посинели и перестали слушаться. Братишка слетал домой за лопатой. А я, пока его не было, убрала камни да обломанные ветки, оставшиеся после весен- него паводка. Лопату Женька мне почти не доверял, да и то – скорее из-за уважения, всю тяжелую работу сразу же взял на себя. Несмотря на юные годы и смущенное «выканье», было вид- но, что младший брат – из породы «настоящих мужиков».