Ткачёва В.И. Записки фотографа

47 Валентина Ткачева .. Перемазавшись с головы до ног в болотной жиже, грязи и тине, задыхаясь от трехкилометрового «пробега», прибли- жалась я к кромке болотных зарослей, метрах в пятидесяти от которой кормилась небольшая стая. Чтобы не спугнуть чутких птиц, последние метры ползла почти по-пластунски, стараясь при этом задержать дыха- ние. Сквозь густой тростник уже виднелись над султанами высокой луговой травы их красивые головы, и, присев на корточки у границы болота и луга, я начала медленно под- нимать фотокамеру. Резкий тревожный крик, и, после небольшого разбега, потревоженная стая из одиннадцати птиц снялась с места кормежки и улетела. Лишь не очень хорошего качества сни- мок напоминает о моей призрачной удаче. Позднее, недалеко от этого места, мне удалось сфотогра- фировать пять птиц, которые на закате не торопясь летели вдоль урочища Поруб. Видимо, возвращались на ночевку. В другой раз моя страсть к журавлям чуть не довела меня до беды. Однажды, потеряв всякую осторожность от их близкого призывного клича, я, сама того не осозна- вая, угодила в непроходимые журавлиные топи. Ту мою безумную попытку остановил ворон. Огромная черная пти- ца сидела на нижней мертвой суковатой ветке сосны, всего в паре метров по пути моего следования, и не улетала. Пти- ца так пристально на меня смотрела, что от неожиданности я остановилась: ворон ясно давал понять, что дальше мне ходу нет. Но уж очень громко звали журавли: руку протяни и кос- нешься! Тогда я еще не знала, что в сыром воздухе журавли- ный призыв разносится на многие километры, и это только кажется, что птицы совсем рядом. Поэтому вновь шагнула вперед, к своей мечте. С ветки сорвалась черная молния и, хрипло крича, дважды мелькнула перед моим лицом. Я даже ветер от мощных крыльев почувствовала и отшатнулась. А ворон вновь уселся на прежнее место.