Ткачёва В.И. Записки фотографа

277 Валентина Ткачева .. кричать на мальчишку за такое упрямство, чтобы наконец- то дошло, и отправить его домой. После чего всё-таки дове- сти Гошку до двора, в котором он вырос и научился летать. Но буря в душе угасает ещё в зародыше, я лишь огорчённо вздыхаю и устало качаю головой, потом выхожу из-за угла и, сделав грозное лицо, жестом подзываю опешившего про- вокатора. Пока Никита нога за ногу неуверенно плетётся мне на- встречу, раздражение совсем уходит, за четверть века педа- гогической практики и не захочешь, а станешь психологом: два года назад у паренька умер отец, мать вынуждена про- падать на работе до позднего вечера. Поэтому после школы большую часть времени Никита предоставлен самому себе, и без строгого родительского ока шустрый непоседливый мальчонка уже не раз попадал в неприятные истории. Так что проблем у этого пострелёнка хватало и без меня. И мне совсем не хотелось ему их добавлять! Допустим, «огребёт» сейчас этот оголец от меня «по пол- ной программе»! И что, легче мне от этого станет? Ну, это вряд ли... А мой крылатый питомец – птица вольная: не с ним сейчас останется, так по дороге ещё кем-нибудь или чем-нибудь заинтересуется. А Никитке опять одному дома мамку допоздна ждать... Да и Георгий вон как на мальчиш- ку заинтересовано смотрит. Прямо глаз не сводит! Ладно, пусть уж погуляют сегодня вдвоём. Судьба позволит – с пер- натым воспитанником мы ещё не раз встретимся, в одном ведь селе жить будем, а «человеческому птенцу» хоть один вечер не одиноко будет... – Ну, что крутишься, – спрашиваю крылатого питомца. – Беги уж к своему товарищу! Никит (уже ученику), иди скорее, не бойся. На тебя сегодня Гошку оставляю. Только смотри, не корми его больше. А то он лопнет! На испуганном лице сорванца мгновенно расплывается счастливая улыбка. А я отправляюсь домой одна, пусть уж наслаждаются общением...