322 его хозяйствуют. И вроде прекрасней никогда лица не видел, а сердце юноши не екнуло, ибо жила там его Оксана. Снял с себя руки чужие, оттолкнул. Моргнул раз, другой, а рядом-то и нет никого. Кто его разберёт? Может, померещилось. Только с той поры как пойдёт вечером через речку к Оксане, дорогу отыскать не может. Чертовщина какая-то. Вот дорога, вот мост, а как нога в лесок ступает, путаться всё начинает. Темень вокруг, хоть глаз выколи. И кажется, что птица где-то рядом кричит, да так жалобно, хоть самому вой. А то и звуки совсем, бывает, исчезают, словно кто колпаком невидимым накрыл. И чувство такое возникает, будто не пускает его к любимой, все вокруг словно в кисель превращается. А под утро, перед самым рассветом, она приходит. Смотрит так ласково и говорит: «Приди ко мне. Моим будешь. Не пущу…» Долго мучился Семён. Стал мрачный, неразговорчивый. Дед Тихон понял: неладное что-то творится. Стал выспрашивать да и узнал всё. – Ты в следующий раз, как пойдёшь, нож с собой возьми. А как появится ведьма, так ты его достань да и в тень её воткни. Смотри, сделаешь, как я сказал, свободным будешь. Наступил вечер. Семён собрался, прихватил с собой старый дедов нож и пошел. Снова полночи по лесу в тумане бродил, снова голоса мерещились ему, а перед самым рассветом облака разошлись и в лунном свете явилась красавица. Смотрит на Семёна, улыбается. Тот недолго думая сделал, как дед его учил. Достал нож и воткнул в тень. Закричала девушка, словно птица ночная, да и пропала, словно и не было её. Пришел парень домой, упал на кровать без задних ног и проспал до полудня. А как проснулся, узнал, что в соседнем селе молодая девушка ночью умерла, а от чего, не знает никто. С тех пор Семён спокойно ходил через реку и лес. Женился, детей завёл. Только с тех пор, перед самым закатом, на откосе у реки многим мерещится девушка молодая в белой рубахе с черными волосами. А приглядишься, вроде бы и нет никого. Только тополь белеет.
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=