313 но и по-цыплячьи пищали. Ваньку с голубями Васька застал врасплох, и тот от неожиданности почему-то испугался, наверное, с перепугу просыпал зерно на землю и покраснел. А Васька как будто и не заметил голубей и зерно и не полез к Ваньке с расспросами. Ну и Рудык хитёр, сбегал в хату за чемто, а как вышли со двора, отломил Ваське большой кусок картофельного пирога, который у нас называли кныш. – Думал вам оставить, а пирог тёплый и такой смачный, что и сам не заметил, как весь кусок проглотил и не подавился, – виновато оправдывался Васька. Раз не было нас рядом – стало быть, не тащить же ему кусок пирога в школу? Правильно и сделал, что сам съел. Да и Ванька не зря ему дал пирога, а с умыслом, чтобы про голубей не сказывал. Да только всё равно рассказал нам. А что из того? Все равно мы не знаем, где он их достал. Украсть же голубей у Рудыка невозможно, они держали на привязи огромную мохнатую зверюгу, которую звали Волкодав, а ночью её спускали с цепи и она гуляла по двору. Такая же собака была и у Витьки Валиёва, что жил с Рудыком по соседству, и я припомнил, как один раз мы с другим Витькой Пескарём зашли к Валиёву по своим ребячьим делам. Витьку почему-то с рождения все звали по фамилии и никак больше. Собака нас с Пескарём как бы и не заметила, и мы заигрались у Валиёва во дворе, но как только Пескарь ненароком приблизился к ней, тут же в один миг был сбит с ног, а Валиёв не зная, что делать, побежал (как он потом рассказывал нам) в хату за хлебом. Пескарь, видно, от страха онемел, а собачище, постояв над Витькой, как бы раздумывая, что с ним делать, взял осторожно его за одежду и поволок к своей будке. Витька по-прежнему молчал, а может, от страха и чувств лишился. Дотащив Пескаря до будки, Волкодав остановился, подумав, наверное, что вдвоём в будке будет мало места, или, может быть, устал, всё-таки Пескарь был хоть и маленького роста, но для собаки, даже такой огромной, тяжеловат. Он оставил Витьку возле будки, сам залез туда и, положив голову на передние лапы, молча, и как мне показалось, совсем не зло стал наблюдать за ним. Пескарь по-прежнему молчал и даже не шевелился. Тут вместе с Валиевым и выбежал его отец и, подняв Пескаря с земли, провёл нас через сарай огородами в большой сад.
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=