139 гроза, поломает ветром ветки деревьев и успокоится. Сейчас же творилось что-то невообразимое: старые большие деревья выворачивало с корнем, малые – гнуло до земли и ломало… Наконец-то Вовка добрался до прогона между клубом и огородом его родной бабушки Анны Михайловны. Держась и перебирая руками по длинному забору, он медленно, но упорно двигался вперёд – к магазину. Оставались самые трудные метры – открытый участок, от крайнего дома его бабушки Анны до крыльца магазина. Вдоль порядка домов рычала и бурлила водяная протока, с каждой минутой пополнявшаяся ливневой водой. И он, переборов страх, бросился из последних сил бежать через эту вдруг появившуюся посреди улицы «речку» к крыльцу магазина, ливневая волна, гонимая ветром, подхватила лёгкое тельце одиннадцатилетнего мальчугана и буквально впечатала в дверь крыльца. Вовка отчаянно пытался ухватиться за дверную ручку, но его отшвырнуло к стене; хватаясь за доски, всё же смог уцепиться за ручку, изо всех сил рванул её, но дверь не поддалась, он стал отчаянно кричать и барабанить в дверь. – Валя, кажется, кто-то кричал, – встрепенулась Маня Филимонова, подходя к окну, залитому дождём. – Да нет, это, кажись, в дверь стучат, – подхватила Мария. У Валентины защемило сердце, её как ветром сдуло с табурета, бросилась к двери магазина, распахнула, одним движением сорвала щеколду со второй двери – на крыльце и широко распахнула дверь – на пороге шаталось мокрое, продрогшее тельце её младшего сына. – Володя, что случилось, как ты здесь оказался?! – она втащила Вовку на крыльцо и с трудом закрыла входную дверь. – Мам, Толику плохо, он не в себе и мечется по кровати. Там бабушка с ним, давала ему молока… – Давно это с ним? – всполошилась мать. – Вы что ели? – Как гроза началась… Там, за конюшней, много маку на высоких стеблях… я только попробовал, мне не понравилось, а Толик много съел. – Тебя тошнит? Голова кружится? Как же ты добежал. Милый… бе-ле-на… – Я устал и хочу спать. Но там Толик… – Девчонки, мне надо бежать, сын отравился. – Валенти-
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=