Екимов В. А. Чернобыльские сечи

99 года, даже звания, как по заказу – одни и те же! Признаюсь, меня это обстоятельство ра- довало и пробуждало интерес к этому чело- веку. Вадим был горяч, но быстро отходчив, и случившаяся с ним болезнь, в таком цвету- щем возрасте, его озадачивала и раздражала. – А виной всему – Чернобыль, мать его так! – ворчал Вадим, в очередной раз, раздражаясь из-за информации от лечащего врача, что его выписка из госпиталя ещё не скоро. Вопрос Чернобыльской трагедии, мне, как военному специалисту, знаком не понаслышке. И рабо- тал я там по своей специальности – радиаци- онная разведка и дозиметрический контроль. С тех пор, после моей работы по ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС прошло ровно восемь лет. Статистика по болезням «ликви- даторов» была не радостной, и я это понимал, как никто другой. Кто получил запредельную дозу облучения, умер почти сразу (недолго бо- лел и мучился), потом затишье, ликвидаторы умирали не часто, но стабильно. А через пять, потом через восемь лет после аварии, пошли всплески различных тяжёлых заболеваний у ликвидаторов, вплоть до инфарктов, инсуль- тов и рака! Появилось много инвалидов, люди стали чаще умирать. Это я так, к слову. Вадим, по его рассказу, был в Чернобыле на два ме- сяца раньше меня – с февраля по начало мая 1987 года, по этой причине мы с ним там и не