298 / 734
587
СОЧИНЕНТЯ В. Г. БЫППСКАГО.
58
»
дожили прочноз основаше новой русской
поэзш, новой русской литературе. До этихъ
двухъ произведен^, какъ мы уже и заме
тили выше, руссюе поэты еще умели быть
поэтами, воспевая чуждые русской действи
тельности предметы, и почти не умели быть
поэтами, принимаясь за изображеше игра
русской жизни. Исключете остается только
за Державинымъ, въ поэзш котораго; какъ
мы уже не разъ говорили, проблескиваютъ
искорки элементовъ русской жизни; за Кры-
ловьшъ и, наконецъ, за Фонвизиными, кото-
тый, впрочемъ, былъ въ своихъ комедшхъ
больше даровитымъ копистомъ русской дей
ствительности, нежели ея творческимъ вос-
производителемъ. Несмотря на все недостатки,
довольно важные, комедш Грибоедова,—она,
какъ произведете сильнаго таланта, глубо-
каго и самостоятельнаго ума, была первой
русской комедаей, въ которой нГта ничего
подражателънаго, нетъ ложныхъ мотивовъ и
неестественныхъ красокъ, но въ которой и це
лое, и подробности, и сюжетъ, и характеры,
и страсти, и действш, и мненш, и языки —
все насквозь проникнуто глубокой истиной
русской действительности. Чтб же касается
до стиховъ, которыми написано «Горе отъ
Ума», — въ этомъ отношенш Грибоедовъ
надолго убилъ всякую возможность русской
комедш въ стихахъ. Нуженъ гешалъный та-
лантъ, чтобъ продолжать съ успГхомъ нача
тое Грибоедовымъ дГло: мечъ Ахилла подъ
силу только Аяксамъ и Одиссеямъ. То же
можно сказать и въ отношенш къ «Онеги
ну», хотя, впрочемъ, ему и обязаны своимъ
появлешемъ некоторый, далеко неравный ему,
но все-таки замечательный попытки,—тогда
какъ «Горе отъ Ума» до сихъ поръ высится
въ нашей литературе геркулесовскими стол
бами, за которые никому еще не удалось за
глянуть. ПримГръ неслыханный: пьеса, ко
торую вся грамотная Роесш выучила наизусть
еще въ рукописныхъ спискахъ, более чемъ
за десять летъ до появлешя ея въ печати!
Стихи Грибоедова обратились въ пословицы
и поговорки; комедш его сделалась неисчер-
паемымъ источникомъ применешй на собы
тия ежедневной жизни, неиетощимымъ рудни-
комъ эпиграфовъ! И хотя никакъ нельзя до
казать прямого влшшя со стороны языка и
даже стиха басенъ Крылова на языкъ и стихъ
комедш Грибоедова, однако нельзя и совер
шенно отвергать его: такъ въ органически
историческомъ развитш литературы все сце
пляется и связывается одно съ другимъ! Басни
Хемницера и Дмитршва относятся къ баснямъ
Въ первый разъ большой отрывокъ изъ нея
былъ напечатанъ въ альманахи „Талм“, въ
1825 году. Первая глава „Онегина" появилась
въ печати въ 1825году, когда, вероятно, у Пушки
на было уже готово нисколько главъ этой поэмы.
Крылова, какъ просто талантливый произве
дены относятся къ гешальнымъ произведе-
ншмъ,—но темъ не менее Крыловъ много
обязанъ Хемницеру и Дмитрову. Такъ и
Грибоедовъ; онъ не учился у Крылова, не
подражалъ ему: онъ только воспользовался
его завоевашемъ, чтобъ самому итти далыне-
своимъ собственнымъ путемъ. Не будь Кры
лова въ русской литературе, стихъ Грибоедо
ва не былъ бы такъ свободно, такъ вольно,
развязно оригиналенъ, словомъ, не шагнули
бы такъ страшно далеко. Но не этимъ только
ограничивается подвиги Грибоедова: вместе
съ «Онегиными» Пушкина его «Горе отъ
Ума» было первыми образцомъ поэтическаго
изображен^ русской действительности въ об-
ширномъ значенш слова. Въ этомъ отноше-
нш оба эти произведены положили собой
основаны последующей литературе, были
школой, изъ которой вышли и Лермонтовъ,
и Гоголь. Безъ «Онегина» былъ бы невоз-
моженъ «Герой нашего времени», такъ же
какъ безъ «Онегина» и «Горе отъ Ума». Го
голь не почувствовали бы себя готовыми на
изображены русской действительности, ис
полненной такой глубины и истины. Ложная
манера изображать русскую действительность,,
существовавшая до «Онегина» и «Горя отъ
Ума», еще и теперь не исчезла изъ русской
литературы. Чтобъ убедиться въ этомъ, стоить
только обречь себя на смотрены или на чте
т е новыхъ драматическихъ пьесъ, давае-
мыхъ на русскомъ театре обеихъ столицъ.
Это не что иное, какъ искаженная француз
ская жизнь, самовольно назвавшаяся русской
жизнью, это—исковерканные французсюе ха
рактеры, прикрывшиеся русскими именамп.
На русскую повесть Гоголь имели сильное
влшше, но комедш его остались одинокими,,
какъ и «Горе отъ Ума». Значитъ, изобра
жать вГрно свое родное, то, что у насъ де-
редъ глазами, что насъ окружаетъ, чуть ли
не труднее, чемъ изображать чужое. Причина
этой трудности заключается въ томи, что у
насъ форму всегда принимают, за сущность,,
а модный костюмъ—за европеизмъ; другими
словами—въ томи, что н а р о д н о с т ь сме
ш иваю т съ п р о с т о н а р о д н о с т ь ю и ду
м аю т, что кто не принадлежит къ просто
народью, то есть кто пьетъ шампанское, а не
пенники, и х од и т во фраке, а не смуромъ
кафтане,—того должно изображать то какъ
француза, то какъ испанца, то какъ англича
нина. Некоторые изъ нашихъ литераторовъ.
имея способность более или менее верно спи
сывать портреты, не им ею т способности ви
деть въ настоящемъихъ свете те лица, съ ко-
торыхъони п иш у т портреты: мудрено ли, что
въ ихъ портретахъ нетъ никакого сходства съ
оригиналами, и что, читая ихъ рсманы, по
вести и драмы, невольно спрашиваешь себя: