291 / 734
5.7В
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
674
Пойдемъ домой. Скорей... ужъ поздно.
■ Ахъ, вижу, голова моя
Полна волненш пустого:
Я принимала за другого
Тебя, старикъ. Оставь меня.
Твой -взоръ насм’Ьшливъ и ужасенъ,
Ты безобразенъ. Онъ прскрасенъ:
Въ его глазахъ блеститъ любовь,
Въ его р’Ьчахъ такая нйга!
Его усы б1игЬе снАга,
А па твоихъ засохла кровь..
Творческая кисть Пушкина нарисовала
намъ не одинъ женсшй портретъ, но ничего
лучше не создала она лица Марш. Чтд пе-
редъ ней эта препрославленная и столько
восхищавшая всЬхъ и теперь еще многих!
восхищаюгцая Татьяна—это смЗипеше де
ревенской мечтательности съ городскимъ
благоразумшмъ?..
Но «Полтава» принадлежать къ числу пре
восходимшихъ творенШ Пушкина не по од
ному лицу Марш. Лишенная единства и
мысли плана, а потому недостаточная и сла
бая въ ц&яомъ, поэма эта есть великое про
изведете по ея частяостямъ. Она заключа
ет ! въ себе нисколько поэмъ, и потому са
мому не составляет! одной поэмы. Богат
ство ея содержант не могло высказаться въ
одномъ сочиненш, и она распалась отъ тя
жести этого богатства. Третья песнь ея са
ма по себе есть нечто особенное, отдель
ная поэма въ эпическом! роде. Но изъ нея
нельзя было сделать эпической поэмы: если
бы поэтъ и далъ ей обширнМийй объемъ,
она и тогда остатась бы рядомъ превосход
нейших! картинъ, но не поэмой. Чувствуя
это, поэтъ хот^лъ связать ее съ историй
любви, имеющей драматичесшй интерес!,
но эта связь не могла не выйти чисто внеш
ней. И вся эта разрозненность выразилась
въ эпилоге, въ котором! поэтъ говорить
сперва о гордыхъ и сильных! людяхъ того
века, потомъ о Петре Великомъ, далее —о
Карле ХП, о Мазепе, о Кочубее съ Искрой,
и оканчивает! все это Марий... Несмотря
на го, !■Полтава.» была великимъ шагомъ
вперед! со стороны Пушкина. Какъ архи
тектурное здани, она не поражает! общим!
впечатлении!, нетъ въ ней никакого пре
обладающего элемента, къ которому бы вей
други относились гармонически; но каждая
часть въ отдельности есть превосходное ху
дожественное произведете. И никогда еще
до того времени нашъ иоэтъ не употреблял!
такихъ драгоценных! матертловъ на свои
здашя, никогда не отделывал! ихъ съ ббль-
дшмъ художественным!
совершенством!.
Сколько простоты и энергш въ его стихе!
Какая живая соответственность между со
держащем! и колоритом! языка, которым!
оно передано! Есть что-то оригинальное, са
мобытное, чисто русское въ тоне разсказа,
въ духе и обороте выражетй! Й между темъ
какъ дурно была принята эта поэма! Одинъ
критикъ, желая высказать посильное свое
остроуми, назвал! палача белоручкой, а всю
картину казни—отвратительной! Вотъ ужъ
подлинно белоручка! Другой посмеялся, какъ
надъ нелепостью, надъ любовью старика Ма
зепы къ молодой девушке и находилъ оправ-
даше этого факта разве только въ рус
ской пословице: седина въ бороду, а бесъ
въ ребро. ТретШ доказывал!, что вое дей
ствующи лица «Полтавы»
карикатуры
на оенованш отзывов! Мазепы о Карле XII
и Петре Великомъ!.. И все это тогда чита
лось; многи даже верили дельности такихъ
ОТЗЫВОВ!!..
Теперь намъ следовало бы говорить о
«Евгеши Онегине», но статья наша и такъ
вышла велика, а «Евгетй Онегин!», кроме
своего огромнаго объема, имеетъ въ русской
литературе и въ русской жизни столь важ
ное значеше, что о немъ надо или говорить
много, или совсем! не говорить. И потому
мы отдагаемъ его разбор! до следующей
статьи,
а
эту кончим! беглымъ
ВЗГЛЯДОМ !
на «Графа Нулина».
«Графъ Нулияъ»—не более, какъ легшй
сатиричесгай очеркъ одной стороны нашего
общества, но очеркъ, сделанный рукой въ
высшей степени художественной. Сказкой
«Модная Жена» Дмитривъ некогда чуть
не стяжалъ венка безсмортш. Сказка его
действительно прекрасна; ее и теперь не
льзя читать безъ удовольствщ; но ¡енки без-
смертш въ наше время очень вздорожали,—
и хотя «Графъ Нулинъ» безконечно выше
и лучше «Модной Жены» Дмитрова, одна
ко не имъ будегъ безсмертенъ Пушкинъ:
для «Графа Нулина» достаточно чести быть
не больше, какъ листикомъ въ лавровомъ
венке его. Въ лице графа Нулина поэтъ
съ неподражаемым! мастерством! изобра
зил! одного изъ тЬхь пустыхъ людей выс-
шаго светскаго круга, которые такъ обыкно
венны въ жизни. Наталья Павловна—типъ
молодой помещицы новыхъ временъ, кото
рая воспитывалась въ нансюне, въ деле мо
ды не отстаетъ отъ века, хотя живетъ въ
глуши, о хозяйстве не имеетъ никакого по-
нятш, читает! чувствительные романы и зе
вает! въ обществе своего мужа—истиннаго
типа степного медведя и псаря. Въ этой
повести все такъ и дышитъ русской приро
дой, сйренькими красками русскаго дере-
венскаго быта. Здесь целый рядъ картинъ
въ фламандскомъ вкусе,—-и ни одна изъ
нихъ не уступить въ достоинстве любом--
пзъ техъ произведений фламандской жг Б01Щ.
си, который такъ высоко ценятся Знатоками.
Что составляет! главное д о е то н ^д ^ фламанд
ской школы, если не У ^ н ц е представлять