288 / 734
567
СОЧИНЕНЫ В. Г. ВъЛИИСКАГО.
568
Но чтб вс'Ь эти разсЬянныя богатой ру
кой поэта красоты передъ красотами треть
ей песни! И не удивительно: паеосъ этой
третьей песни устремденъ на предмета ко-
лоссально-велшай... Тута мы видимъ Петра и
полтавскую битву... Мастерской кистью изо
бразили поэта преступные, мрачные помыслы,
киггЬште въ душе Мазепы; его притворную
болезнь и внезапный переходи съ одра смер
ти на попршце властительства; гневи Петра,
его сильныя и быстрыя м’Ьры ки удержанпо
Малороссы... Каки прекрасно это поэтиче
ское обращены поэта ки Карлу ХП-му:
И ты, любовники бранной славы,
Для шлема кинувнпй вИнедъ,
Твой близокъ день: ты валь Полтавы
Вдали завидеть, наконецъ.
Картина полтавской битвы начертана кистью
широкой п смелой; она исполнена жизни и
движении живописецп моги бы писать си
нея, каки си натуры. Но явлены Петра въ
этой картине, изображенное огненными крас
ками, поражаетъ читателя, говоря собствен
ными словами Пушкина, быстрыми холо-
домп вдохновенья, подымающими волосы ш
голове,—производить на него такое впечат
лите, каки будто бы они видита передъ
глазами совершены какого-нибудь таинства,
каки будто бы нйшй боги, въ лучахъ не
стерпимой для взоровъ смертнаго славы, про
ходить передъ ними, окруженный громами
и
МОЛНИЯМИ—
Тогда-то свыше вДохйовениый
Раздался звучный гласи Петра:
„За д4ло, съ Вогомъ!“ Изъ шатра,
Толпой любимцевъ окруженный,
Выходить Петри. Его глаза
Сгяютъ. Лики его ужасенъ.
Движенья быстры. Они дрекрасёнъ,
Они весь, какъ божья гроза.
Идетъ... Ему коня подводятъ.
Ретивъ и смиренъ верный конь;
Почуя роковой огонь,
Дрожитъ, глазами косо водить
И мчится въ прахЪ боевомъ,
Гордясь могучими сЬдокомъ.
Ужи близокъ полдень. Жаръ пылаетъ.
Какъ пахарь, битва отдыхаетъ.
Кой-гд'Ь гарцуютт, казаки;
Ровняясь, строятся полки;
Молчитъ музыка боевая;
На холмахъ пушки, присмирИвь,
Прервали свой голодный ревъ.
И се—равнину оглашая,
Далече грянуло
ура:
Полки увидели Петра.
Й онъ промчался предъ полками,
Могущъ и радостенъ, какъ бой.
Онъ иоле пожиралъ очами...
За нимъ во слёдъ неслись толпой
Сш птенцы гнезда Петрова—
Въ прем’Ьнахъ жребы земного,
Въ трудахъ державства и войны
Его товарищи, сыны:
И; Щереметевъ благородный,
И Врюсъ, и Боуръ, и Р'Ьпнинъ,
Й, счастья баловень безродный,
Полудержавный властелинъ.
Представьте себе велмкаго творческаго те
т я , который столько лети носили и лел'Ьялъ
въ душе своей замыслы преобразованы цЬ-
лаго народа, который столько трудился въ
поте дарственнаго чела своего,—представьте
его въ ту решительную минуту, когда онъ
начинаетъ видеть, что его тяжба си веками,
его гигантская борьба съ самой природой,
съ самой возможностью готова увенчаться
полными успехомъ,—представьте себе его
преображенное, сыющее победными торже-
ствомъ лицо, если только ваша фантазы до
вольно сильна для такого представлены,—
и вы будете видеть передъ собой живую кар
тину, начертанную Пушкиными въ стихахъ,
которые сейчаеъ прочли... Да,- въ этомъ слу
чае живописи стоило бы побороться съ поэ-
зый,—и великгй живописецъ моги бы за
честь себе поставить перевести на полотно
въ живыхъ краскахъ живые стихи Пушкина,
чтобъ решить задачу, какъ воспользуется
жиропись предметами, столь мастерски вы
раженными поэзий. Тутъ задача живописца
состояла бы уже не въ творчестве, а только
въ творчески евободномъ переводе одного и
того же предмета съ языка поэзш на языки
живописи, чтобъ сравнительно показать сред
ства и способы того и другого искусства.
Повторяемъ: тутъ живописцу нечего изобре
тать—для него готовы и группы, и подроб
ности, и лицо Петра—эта главнейшая за
дача всей картины. Полтавская битва была
не простое сражены, замечательное по огром
ности военныхъ силъ, по упорству сражаю
щихся и количеству пролитой крови: нетъ,
это была битва за существованье цедаго на
рода, за будущность ц-йлаго государства, это
была поверка действительности замысловъ
столь ведикихъ, что, вероятно, они самому
Петру въ горькы минуты неудачъ и разо
чарованы казались несбыточными, какъ и
почти всемъ его подданными. И потому на
лице последняго солдата должна выражаться
безсознательная мысль, что совершается что-
то великое, и что онъ сами есть одно изъ
орудШ совершены...
Но этими еще не оканчивается великая
картина: это только главная часть ея; въ
отдалены поэта показываетъ другую часть,
меньшую, безъ которой картина его не
име
ла бы полноты:
И передъ синими рядами
Своихъ воинственныхъ дружинъ,
Несомый верными слугами,
Въ качалке, бледенъ, недвижим
Страдая раной, Карлъ явился.
Вожди героя шли за нимъ,
Онъ въ думу тихо погрузился,
Смущенный взоръ изобразилъ
Необычайное волненье;
Казалось, Карла приводили
Желанный бой въ недоуменье...
Вдругъ слабымъ матемъ руки
На русскихъ двинулъ онъ полка.