283 / 734
557
558
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
нику древней литературы, оставленному да-
ровитымъ поэтомъ, но не къ эпической по
эме,—и, какъ эпическая поэма, «Энеида»
весьма жалкое произведете. То же самое
можно сказать и обо веЪхъ другихъ попыт-
кахъ въ этомъ родЬ. «Освобожденный 1еру-
салимъ» Тасса написанъ по академической
форме и, въ угодность академш, былъ сво-
имъ авторомъ нисколько разъ переуродованъ.
Воспетое въ немъ событие касалось всего
христшнскаго мща, но поэтъ жилъ после
этого событш почти пятъсотъ л’Ьтъ спустя,
когда итальянцы давно уже перестали верить
не только необходимости сражаться съ сара
цинами или турками за что-нибудь другое,
кроме денегъ, но даже и святости святМша-
го отца-папы. Прекрасный октавы (затвер
женный даже пародомъ) и отдельный кра
соты въ «Освобожденномъ 1еруеалим%» все-
таки не спасають его отъ несчастш быть
неудачной попыткой на эпическую поэму.
«Потерянный рай», кроме достоинства поэти-
ческихъ частностей, замЕчателени еще, какъ
литературный отголосокъ мрачнаго пурита
низма и грозныхъ временъ Кромвеля; но
какъ эпическая поэма, онъ длиненъ, екученъ
и уродливъ. Сама «Генршда» имЬетъ значе-
нш совоЬмъ не эпической поэмы, а какъ
протеста противъ католической нетерпи
мости,—что доказывается выборомъ героя,
который былъ протестантъ въ душе, и во
времена самаго дикаго фанатизма умели
быть челов'Ькомъ, въ разумномъ значенш
этого слова. «Месиада» замечательна, какъ
памятники немецкаго трудолюбш, терпенш
и отвлеченнаго мистицизма; это произведе-
н(е, тщательно обработанное въ литератур-
номъ отношенш, но ужасно растянутое, тя
желое и скучное. Только «Божественная ко
медия» Данте нодходитъ подъ идеалъ эпи
ческой поэмы, къ которому такъ тщетно
стремились все исчисленныя нами. И это
потому, что Данте не думалъ подражать
ни Гомеру, ни Виргшпю. Его поэма была
полнымъ выражетемъ жизни среднихъ вй-
ковъ съ ихъ схоластической теолопей и вар
варскими формами ихъ жизни, где боролось
столько разнородныхъ элементовъ. Если въ
поэме Данте нграетъ такую роль Виргилгй
-—это произошло вслйдствш самыхъ есте-
ственныхъ и неизбежныхъ причины Вир-
гилй пользовался даже въ средте века ка-
кимъ-то суевернымъ уважетемъ въ Италш,
такъ что сами монахи чуть не причислили
его къ лику католическихъ святыхъ. Форма
поэмы Данте такъ самобытна и оригиналь-
н !, какъ и вегопцй въ ней духъ,- и только
разве колоссальные готическге соборы могутъ
соперничать съ ней въ чести быть великими
поэмами среднихъ вековъ. Между темъ въ
поэме Данте не воспевается никакого зна-
менитаго историческаго событш, имевшаго
великое влш те на судьбу народа; въ ней
даже нега ничего героическаго, и ея харак-
теръ по преимуществу—схоластически-тео-
логическШ, какимъ наиболее отличались сред
т е века. Следовательно, то, чтб хотели ви
деть только въ эпическихъ поэмахъ на ма-
неръ «Энеиды», можетъ быть и въ сочине-
шяхъ совсемъ другого рода: не знаменитое
событш, а духъ народа или эпохи долженъ
выражаться въ творенш, которое можетъ
войти въ одну категорш съ поэмами Го
мера. И потому смело можно сказать, что
немцы имеютъ свою «Илюду» не въ жалкой
«Месстдй» Клопштока, а разве въ «Фаусте»
Гёте. Изъ всего этого мы выводимъ слйд-
ствш, что мысль—воспевать знаменитое исто
рическое событш, и изъ этого дЕлать эпи
ческую поэму принадлежитъ къ эстетическимъ
заблужденшмъ человечества, и что на этомъ
зыбкомъ основании ничего нельзя создать,
особенно въ наше время, когда въ истори
ческой жизни умирающее прошедшее борется
съ возникающимъ новымъ, когда вследствш
этого все такъ нерешительно, разъединено
слабо и безхарактерно, и когда дййствуютъ
только отдельный личности, но не массы.
Вообще духъ среднихъ вековъ особенно
былъ враждебенъ эпопей, потому что онъ
сильно развилъ чувство индивидуальности и
личности, столь благопрштное драме и столь
противоположное эпосу, въ которомъ глав
ный герой естественно—само событш, под
чиняющее себе волю отдйльныхъ лицъ, а не
отдельный лица, борющшся съ собьтемъ.
О
ттого
въ
новомъ игре даже романъ—
этотъ
истинный его эпосъ, эта истинная его
эпическая поэма, — тймъ больше имеета
успеха, чймъ больше проникнута элементомъ
драматическими, столь противоположными
эпическому. И хотя, вследствш разъ приня-
таго и навсегда утвердившагося ложнаго
мнйшя, эпическая поэзш, по преданш отъ
древности, ошибочно приложенному къ тре-
бованшмъ новаго мфа, и считалась высшими
родомъ поэзш и высочайшимъ произведетемъ
человеческаго генш,—однако этими высшими
родомъ поэзш въ немъ всегда была, такъ
какъ и теперь есть, драма, если уже въ по
эзш непременно одинъ который-нибудь роди
долженъ быть высшими.
Конечно, Пушкинъ былъ столько поэтъ и
столько умный человеки, что не моги пони
мать эпосъ по мерке не только какой-ни
будь дюжинной «Росстды», но даже и умной
и щегольской «Генршды», которыхъ несчаст
ная форма уже слишкомъ устарела и опош
лилась для времени, когда онъ явился. Но
въ то же время отъ возможности эпической
поэмы въ новой форме онъ не моги совер
шенно отречься. И потому, естественно, его