275 / 734
541
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
542
это охлаждеше заставить его страдать, по
тому что любящее сердце не можетъ не стра
дать при потерь любимаго сердца; но онъ
не будетъ ревновать. /Ревность, безъ доста-
точнаго основанш, есть болйзнь людей ни-
чтожныхъ, которые не уважаютъ ни самихъ
себя, ни своихъ правь на привязанность
любимаго ими предмета; у въ ней высказы
вается мелкая тиранн существа, стоящаго
на степени животнаго эгоизма. Такая ревность
невозможна для человека н р а в с т в е н н о -
развитого; но такимъ же точно образомъ
невозможна для него и ревность на доста-
точномъ основанш: ибо такая ревность не-
премйнно предполагаете мучешя подозри
тельности, оскорбления и жажды мщешя.
Подозрительность совершенно излишня для
того, кто можетъ спросить другого о пред-
метй нодозрйнш съ такимъ же ясными взо-
ромъ, съ какимъ и самъ ответить на подоб
ный вопросъ. Если отъ него будутъ скры
ваться, то любовь его перейдете въ ирезрй-
ше, которое если не избавить его отъ стра-
данш, то дастъ этому страданш другой ха-
рактеръ и сократить его продолжительность;
если же ему скажутъ, что его болйе не лю-
бятъ,—тогда муки подозрйнш тймъ менйе
могутъ имйть смыслъ. Чувство оскорблеяш
для такого человека также невозможно, ибо
онъ знаетъ, что прихоть сердца, а не его не
достатки причиной потери любимаго сердца,
и что это сердце, переставь любить его, не
только не перестало его уважать, но еще
сострадаете, какъ другъ, его горю и вините
себя, не будучи въ сущности виновато. Что
касается до жажды мщешя—въ этомъ слу
чай, она была бы понятна только какъ вы-
ражеше самаго животнаго, самаго грубаго и
невйжественнаго эгоизма, который невозмо-
женъ для человека нравственно-развитого.
Ж за что туте мстить?—за то, что полюбив
шее васъ сердце уже не бьется любовью къ
вамъ! Но развй любовь зависите отъ воли
человйка и покоряется ей? И развй не слу
чается, что сердце, охладйвшее къ вамъ, не
терзается сознашемъ этого охлажденш словно
тяжкой виной, страшными преступлешемъ?
Но не помогутъ ему ни слезы, ни стоны, ни
самообвиненш, ж тщетны будутъ вой усилья
его заставить себя любить васъ попреж-
нему... Такъ чего же вы хотите отъ дюби-
маго вами, но уже не любящаго васъ пред
мета, если сами сознаете, что его охлажде
нш къ вамъ теперь такъ же произошло не
отъ его воли, какъ не отъ нея -произошла
прежде его любовь къ вамъ? Хотите ли, чтобъ
этотъ предмета, скрывая насильственно свое
къ вамъ охлаждеше, обманывали васъ, ради
вашего счастья, притворной любовью? — Но
такое жедаше со стороны вашей могло бы
выйти только изъ самаго грубаго, животнаго
эгоизма: ибо если вы человйкъ, существо
вравственно-развитое, то вы должны думать
и заботиться гораздо больше о счастьи свя-
заннаго съ вами отношешями любви пред
мета, чймъ о своемъ еобственномъ. И
при томъ надо быть слишкомъ пошлымъ
человйкомъ, чтобъ допустить обмануть и
успокоить себя принужденной любовью, и
надо быть слишкомъ подлымъ человйкомъ,
чтобъ, понимая такую любовь, какъ она
есть, удовлетворяться ею: это значило бы
принести чужое счастье въ жертву своему
собственному — и какому счастью!... Когда
любовь съ которой-нибудь стороны кончилась,
вмйстй жить нельзя: ибо тотъ не понимаете
любви и ея требований и за любовь прини
маете грубую, животную чувственность,
кто способенъ пользоваться ея правами отъ
предмета, хотя бы и любимаго, но уже не-
любящаго. Такая «любовь» бываете только
въ бракахъ, потому что бракъ есть обяза
тельство, — и, можетъ быть, оно такъ тамъ
и нужно; но въ любви т а т я отношенш суть
оскорблеше и профанацш не только любви,
но и человйческаго достоинства. Вей тате
случаи невозможны для человйка нравствен
но-развитого.
Есть много родовъ образовашя и развитая,
и каждое изъ ннхъ важно само по себй, но
вейхъ ихъ выше должно стоять образоваше
н р а в с т в е н н о е Одно образоваше дйдаетъ
васъ человйкомъ ученымъ, другое—человй
комъ свйтскимъ, третье—административными,
военными, политическимъ и т. д.; но нравствен
ное образоваше дйлаетъ васъ просто ч е л о
в й к о м ъ , т. е. существомъ, отражающими на
себй отблески божественности, и потому высо
ко стоящими надъ мщомъ животными. Хоро
шо быть ученымъ, поэтомъ, воиномъ, законо-
дателемъ и проч., но худо не быть при этомъ
ч е л о в й к о м ъ ; быть же ч е л о в й к о м ъ —
значите имйть полное и законное право на
существоваше и не будучи нйчймъ другими,
какъ только ч е л о в й к о м ъ . Въ чемъ же
состоите нравственное образоваше, нрав
ственное разните? Такъ какъ человйкъ
не только существуете, но еще и мыслите,
то всякш предметъ, въ отношенш къ нему,
существуете не только практически, но и
теоретически, и человйкъ только тогда вполнй
владйетъ предметомъ, тогда схватываете его
съ этихъ обйихъ сторонъ. Но одно практи
ческое обладаше предметомъ еще значите
что-нибудь, тогда какъ одно теоретическое
ровно ничего не значите. И потому теоре
тическая нравственность, открывающаяся
въ однихъ системахъ и словахъ, но не гово
рящая за себя, какъ дйл о , какъ ф а к т ъ ,
выходящая только изъ созерцашй ума, но
неимйющая глубокихъ корней въ почвй
сердца, — такая нравственность стоить без-