237 / 734
465
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
466
дешя художника, изучая ихъ. Пережить тво-
реян поэта—значитъ переносить, перечув
ствовать въ душе своей все богатство, всю
глубину ихъ содержант, переболеть ихъ бо
лезнями, перестрадать ихъ скорбями, пере-
блаженствовать ихъ радостью, ихъ торже-
ствомъ, ихъ надеждами. Нельзя понять поэта,
не будучи нЬкоторое время подъ его исклю
чительными влишемъ, не полюбивъ смотреть
его глазами, слышать его елухомъ, говорить
его языкомъ. Нельзя изучить Байрона, не
бывъ некоторое время байронистомъ въ душе,
Гёте—гётистомъ, Шиллера—шиллеристомъ,
и т. д. Конечно, такое добровольное подчп-
н ете чуждому влшнш есть еще только экста
тическое увлечете поэтомъ, а не спокойное,
строгое и истинное его понимаше—и до
этого пониманья можно дойти только черезъ
переходи изъ восторженяаго увлеченш къ
хладнокровно-спокойному созерцашю, но это
увлечете поэтомъ есть первый и необходи
мый моментъ въ процессе его изученш. И
потому нельзя въ одно время изучить более
одного поэта, нельзя на это время не счи
тать его выше всехъ другихъ поэтовъ, не
льзя не утратить своей способности понимать
произведешя другихъ поэтовъ и восхищаться
ими. Когда одна великая мысль до такой сте
пени обойметъ и наполнить собой человека,
что сделается костью отъ костей его, плотыо
отъ плоти его,—въ душе человека уже нЬте
места для другой мысли!
Обще-человеческое безгранично только въ
своей идее; но, осуществляясь, оно прини
маете известный характеръ, известный ко
лорите, такъ сказать. Оттого, хотя вей вели
т е поэты выражали въ своихъ созданшхъ
обще-человеческое, однако жъ творенш каж-
даго изъ нихъ отличаются своимъ собетвен-
нымъ характеромъ. Ведикъ Жекспиръ и.ве-
ликъ Байронъ; но резкая черта отличаете
творенш одного отъ творешй другого. НЬмъ
выше поэтъ, тЬмъ оригинальнее мфъ его
творчества,—и не только велише, даже про
сто замечательные поэты темъ и отличаются
отъ обыкновенныхъ, что ихъ поэтическая
деятельность ознаменована печатью само-
бытнаго и оригинальнаго характера. Въ этой
характерной особенности заключается тайна
ихъ личности и тайна ихъ поэзш. Уловить и
определить сущность этой особностн — зна
чите найти ключъ къ тайне личности и поэзш
поэта. Въ чемъ же должно искать этого
ключа?
Каждое поэтическое произведете есть
пдодъ могучей мысли, овладевшей поэтомъ.
Если бъ мы допустили, что эта мысль есть
только результате деятельности его разеудка,
мы убили бы этимъ не только искусство, но
и самую возможность искусства. Въ самомъ
деде, что мудренаго было бы сделаться по
этомъ, и кто бы не въ состояши быдъ сде
латься поэтомъ по нуждЬ, по выгоде или по
прихоти, если бъ для этого стоило только при
думать какую-нибудь мысль, да и втискать
ее въ придуманную же форму? Нетъ, не такъ
это делается поэтами но натуре и призванно!
У того, кто не поэтъ но натуре, пусть при
думанная мысль будетъ глубока, истинна,
даже свята,—произведете вее-таки выйдете
мелочное, ложное, фальшивое, уродливое,
мертвое,—и никого не убедите оно, а скорее
разочаруете каждаго въ выраженной имъ
мысли, несмотря на всю ея правдивость! Но
между т6мъ такъ-то именно и понимаете
толпа искусство, этого-то именно и требуете
она отъ поэтовъ! Придумайте ей на досуги
мысль получше, да потомъ и обделайте ее въ
какой-нибудь вымыселъ, словно брильянтъ
въ золото! Вота и дйло съ концомъ! НЬте,
не т а к
1
я мысли и не т а к ъ овладевайте
поэтомъ и бывайте живыми зародышами жи-
выхъ созданШ. Искусство не допускаете къ
себе отвлеченныхъ философскихъ, а темъ
менее разеудочныхъ идей: оно допускаете
только идеи поэтичесшя, а поэтическая идея
—это не силлогизмъ, не догмате, не прави
ло, .это —живая страсть, это—и а е о с ъ. Кто
такое паеосъ?—Творчество'—не забава, и ху
дожественное произведете—не плодъ досуга
или прихоти; оно стоатъ художнику труда:
онъ самъ не знаетъ, какъ западаетъ въ его
душу зародышъ новаго произведешя; онъ но
сить и вынашиваетъ въ себе зерно поэтиче
ской мысли, какъ носить п вынашиваетъ
мать младенца въ утробе своей; процессъ
творчества имеете аналогш съ процессомь
деторожденш и не чуждъ мукъ, разумеется,
духовныхъ, этого физическаго акта. Ж по
тому, если поэтъ решится на трудъ и подвпгъ
творчества, значитъ, что его къ этому дви
жете, стремить какая то могучая сила, ка
кая-то непобедимая страсть. Эга сила, эта
страсть —и а о о с ъ. Въ паеосе поэта являет
ся влюбленнымъ въ идею, какъ въ ирекрас-
ное, живое существо, страстно проникнутымъ
ей,—и онъ созерцаете ее не разумомъ, не
разеудкомъ, не чувотвомъ и не какой-либо
одной способностью своей души, но всей пол
нотой и целостью своего нравственнаго бы-
тш,—потому идея является въ его нроизве-
денш не отвлеченной мыслью, не мертвой
формой, а живымъ создашемъ, въ которомъ
живая красота формы свидетельствуете о
пребыванш въ ней божественной идеи, и въ
которой нетъ черты, свидетельствующей о
сшивке или спайке,—нетъ границы между
идеей и формой, но та и другая является цй-
лымъ и единымъ органическимъ создашемъ.
Идеи истекаютъ изъ разума; но живое тво
рить и рождаете не разумъ, а любовь. От
сюда ясно видна разница между идеей отеле-