235 / 734
461
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
462
лучшее въ каждомъ народа есть то, что при
надлежишь только одному ему и что противо
положно худшему и лучшему или по крайней
мере несходно съ худшимъ и лучшими всякаго
другого народа. Общее выше частнаго, без
условное выше индивидуальнаго, разумъ вы
ше личности,—это истина несомненная, нро-
тивъ которой нечего сказать; но в4дь общее
выражается въ частномъ, безусловное—въ
индивидуальномъ, а разумъ—въ личности, и
безъ частнаго индивидуальнаго и личнаго
общее безусловное и разумное есть только
идеальная возможность, а не живая дМстви-
тельность. Творческая деятельность поэта
представляетъ собой также особый, цельный,
замкнутый въ самомъ себе мфъ, который дер
жится на своихъ законахъ, имеешь свои при
чины и свои основы, требуялшя, чтобъ ихъ
прежде всего приняли за то, что онТ суть на
самомъ деле, а потомъ уже судили о ннхъ. Все
произведен^ поэта, какъ бы ни были разно
образны и по содержанш, и по форме, имеютъ
общую всеми ими физшномш, запечатлены
только ими свойственной оеобноетью, ибо все
они истекли изъ одной личности, изъ единаго
и нераздельная
я.
Такими образомъ, присту
пая къ изученш поэта, прежде всего должно
уловить въ многоразличш и разнообразш его
произведешй тайну его личности, т. е. те
особности его духа, который принадлежать
только ему одному. Это, впрочемъ, значить
не то, чтобъ эти. особности были чемъ-то
частными, исключительными, чуждыми для
оетальныхъ людей: это значить, что все об
щее человечеству никогда не является въ
одномъ человеке, но каждый человекъ, въ
большей или меньшей мере, родится для
того, чтобъ своей личностью осуществить
одну изъ безконечно разнообразныхъ сто-
ронъ необъемлемаго, какъ мгръ и вечность,
духа человеческая. Въ этой мисс,¡и вечной
инкарнацш заключается все достоинство, вся
важность личности: ибо она есть осуществле
н а , реализацш, действительность духа. Лич
ность одна не можетъ всего обнять, и потому,
будучи э т и м и , она уже не есть то или э т о;
представляя собой н е ч т о , она уже есть
исключеше изъ в с е г о . Личности безчислен-
ны и разнообразны, какъ стороны духа че
ловеческая; каждая существуетъ потому,
что необходима, следовательно, каждая имеетъ
законное право на существоваше. Поэтому
ничего нетъ несправедливее, какъ мерять
чью-либо личность аршиномъ другой лич
ности, которая всегда или противоположна,
или чемъ- нибудь разнится отъ нея. Есть въ
м ^ е люди хладнокровные, люди пылше и
опрометчивые; есть люди хладнокровные и
осторожные: пылшй скажетъ ложь, если ска
жешь, что хладнокровные люди излишни въ
мфе и что лучше было бы, если бъ ихъ не
было; точно такъ же ложно будетъ подобное
суждеше и хладнокровнаго о пылкомъ.
Итакъ, источники творческой деятельности
поэта есть его духи, выражаюшдйся въ его
личности, и первая объяснешя духа и ха
рактера его произведен^ должно искать въ
его личности. А это возможно только при
строями соблюденш требовашя, которое де
лаешь Гёте отъ своего читателя. Всякая лич
ность есть истина, въ большемъ или мень-
шемъ объеме, а истина требуетъ изследова-
шя спокойная и безпристрастнаго, требуетъ,
чтобъ къ ея изследованио приступали съ ува-
жетемъ къ ней, по крайней мёре безъ при
н я т а я заранее решенш найти ее ложью.
По, скажутъ, если всякая личность есть
истина, то и всяшй поэтъ, какъ бы ни были
ничтоженъ, долженъ быть изучаемъ по мысли
Гёте? Ничуть не бывало! Во-первыхъ, не
всяшй, кто пишешь стихи, выражаешь свою
личность: выражаетъ ее хоти, кто родился
поэтомъ; во-вторыхъ, не всякая личность, но
только замечательная, стоить изученш; въ-
третьихъ, не всяшй человекъ есть личность,
но мнопе люди, по своей безличности, похо
дишь на плохо оттиснутую гравюру, въ ко
торой, какъ ни бейся, не отличишь дерева
отъ копны сена, лошади отъ дома, а дере
в ян н а я чурбана отъ человека. Природа ли
производить или восииташе и жизнь делаютъ
ихъ такими,—это не касается до предмета
нашей статьи и далеко отвлекло бы насъ,
если бъ мы вздумали объ этомъ разсуждать;
нами довольно только сказать, что есть на
свЬте безличныя личности, что ихъ, къ не
счастью, гораздо больше, чемъ личныхъ, и
что чемъ личность поэта глубже и сильнее,
теми онъ более поэтъ. Приступить съ та
кими важными спорами къ суду яадъ ма
ленькими поэтомъ—все равно, что описать
жизнь какого-нибудь столоначальника въ зем-
скомъ суде слогомъ Плутарха, автора бюгра-
ф!й Александра Македонскаго, Цезаря и дру-
гихъ велнкихъ людей древности, или, севъ
въ лодку, чтобъ покататься по болоту, поста
вить передъ собой компасъ н разложить мор
скую карту. Но теми более должно остере
гаться приступать безъ особеннаго внимашя
къ изучение великаго поэта, въ творешяхъ
котораго отражается великая личность. Если
вы изучили ее съ строгими безпристраетшмъ
и поняли верно, вы уже не носитесь но
воле ветра въ воздушныхъ нространствахъ
своей прихотливой фантазш, но стоите твер
дой ногой на прочной почвЬ; вы уже не
требуете отъ поэта того, чего бы хотелось
вами, но оценяете то, чтб они сами вами
дали, вы не смешиваете съ ними себя или
другш личности, но видите его самого та
кими, какими онъ есть, не навязываете ему
своихъ убеждешй или предубежден^, но