68 конфликта, он впервые всерьёз задумался о своём будущем. Лечился долго. Не зря говорили ещё в античные времена, что у победителей раны заживают быстрее, чем у побеждённых. А он видел, что не только он, но и вся Украина, которая в массе своей не видит или не хочет видеть происходящее, терпит поражение за поражением. Киев всё больше наводнялся, как, впрочем, и другие города востока, центра и юга Украины, выходцами из запада страны. И это явно было не спонтанное переселение. Но не только выходцы с этого региона в своих «вышиванках» толпами болтались теперь по Крещатику. Стали всё больше появляться их родственники из Канады, США, Германии, Бельгии и других стран, куда после войны они сбежали «от Советов». Но эти личности, напоминавшие собой уже мумии – бывшие каратели, надсмотрщики в концлагерях, полицаи и предатели – были не так опасны, как их потомки, которые следом за отцами и дедами слетались на Украину, как мухи на мёд, если не сказать по-другому. И тоже, собираясь на Крещатике, перекликаясь между собой на отвратительной смеси английского с галичанским, почемуто называемом ими «украинской мовой». Агрессивно настроенные против России и всего советского, непримиримые к результатам 2-й мировой войны они, вместе с появляющимися день за днём в геометрической прогрессии единомышленниками, особенно из числа сбитой столку и уже одичавшей молодёжи, жаждали реванша за своих дедов и прадедов.
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=