62 рия. А ты как был, так и остался оптимистом. Молодец! Давай по пять капель за тебя. – И, видя, как друг протестует, сказал напористо: – Нет, Серёга, кончай выступать! Мы, в самом деле, были с тобой всегда в училище как братья, тем более что брата у меня, как знаешь, нет. А есть сестра, которая первое время, пока не вышла замуж, всё тебя вспоминала. Видимо, запал ты ей в душу. – Неужели? Не знал, – улыбнулся Сергей-майор, а потом, чуть качнувшись, встал из-за стола. – Я сейчас, – сказал он, – и куда-то вышел. Минут через десять весь запыхавшийся явился с новой бутылкой коньяка. Его однокурсник только хмыкнул, но не стал противиться, как Засядько. Плеснули в рюмки и вновь выпили. Пахоменко уже был хорошо «в образе», но держался. Хотя накануне толком не спал, да и питался последнее время как попало. То кофе с булочкой, то чай без сахара и заварки, как смеются над холостяками. Поэтому его развезло, и он вдруг уткнулся своей головой в собственный кулак на столе. Разбирая диван для друга и перетаскивая его на постель, майор вдруг услышал от однокашника… стихи. Это было удивительно ещё и потому, что в чём-чём, но в интересе к поэзии Сергей не был замечен никогда. Стихи он читал на украинском языке: Тоди вас люди називали псамы бо вы лизали нимцям постолы, Кричалы «Хайль!» охриплымы басамы та ще не вмерла голосно ревлы
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=