46 чёрточку, каждую морщинку, ясно осознавая, что красивее его нет на всём белом свете. И удивляясь, почему же сам никогда не замечал этого раньше… Слезинка быстро пробежала по пыльному лицу, прокладывая светлую дорожку между засохшими ссадинами. Тихо вот очень. Ничего-ничего не слышу. Контузило, наверное. А небо… это ничего, что не синее, главное – вижу его. А оно светлое, как до войны прямо. Сколько же дней нас бомбили? Не знаю даже. Небо было чёрным. Всегда. И ночью, и днём. Помню: вниз смотришь – темно, голову поднял – темно. И непрерывный шум, лязг, вой. Жуткий грохот танков, взрывы, уханье снарядов, свист пуль. Ничего не слышишь. А видеть надо одно: врага впереди. И во что бы то ни стало не дать ему пройти, стоять насмерть. Время растянулось, а ребят в живых оставалось всё меньше, снаряды на исходе. И конца-краю не видать этой мясорубке. «Нет нам спасу ни снизу, ни сверху», – сказал комвзвода после очередной атаки. Так давайте мы в последний раз так им двинем, чтоб аж… Если погибнем, то достойно, по совести. Не успеем мы увидеть небо чистое, пусть оно детям нашим, внукам достанется. А так ведь и будет. Правда-то за нами. Ну, с Богом! За Родину! За землю русскую! Вперёд!» Командир даже не оглядывался: бежим мы или нет. Нужды в этом не было. Знал, что те, кто на ногах, будут рядом. А раненые, у кого руки оружие держать могут, в траншее залегли. Другие, совсем тяжёлые, наспех чем-то перевязанные, истекали кровью и тоже, сколько сил было, кричали: «За Родину! Вперёд!» Я бежал, не закрывая рта, орал так, что думал – и лёгкие разорвутся. Свистели пули, визжали снаряды, гремели взрывы! А всё мимо меня! Я как заговорённый, что ли. Все боеприпасы израсходовал: погань эту фашистскую накормил, как мог. Потом взрыв. Ослепительный свет будто разрывает глаза до нутра самого… И темнота дальше. Больше ничего не помню. Всё это за один миг промелькнуло в голове у Пашки. Что с ним? Он что, жив? Или нет? Попробовал облизнуть губы, но они так пересохли, что больно было ими и шевельнуть: покрылись все глубокими грубыми трещинами. Значит, так. Что мы имеем? Я могу видеть, но ничего не слышу, небо светлое с облаками. Понял.
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=