182 дивана. Очередной ужас овладел ею, когда она увидела полуразрушенные, испещренные пулями и забрызганные кровью стены, разбитые окна, пострелянный потолок и десятки мертвых людей, беспорядочно лежащих друг на друге. Многих невозможно было узнать. Осколки разорвавшихся гранат изуродовали тела с такой силой, что их части разлетелись по всему дому. Сверху на убитых изредка падали загустевшие черно-красные капли и вещество непонятного цвета. Маша подняла голову и увидела свисающие с потолка внутренности. Под ними на скользком грязном полу лежал старик с разорванным животом. В глазах Марии потемнело. Ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание, а желудок выворачивало наизнанку от приторно-сладкого удушающего запаха. Девушка с трудом взяла себя в руки и среди кровавой массы принялась искать родных. Отец, мама… Живы ли? Да, они остались живы (всего в доме выжило шесть человек, двое из которых умерли спустя некоторое время). Однако приемной матери разрывными пулями перебило коленные чашечки, и теперь она лежала в полубессознательном состоянии, истекая кровью. Лишь изредка женщина издавала еле слышные сиплые стоны. Осторожно перешагивая через преграждающие путь тела, Маша поспешила на помощь мачехе. Идти было сложно, так как ноги по щиколотку погружались в густую липкую жижу и постоянно скользили – повсюду стояли багряные лужи крови. Большой палец на ноге приемной матери был раздроблен и держался на тонких сухожилиях и коже. Мария взяла в ящике кухонного стола нож и, сжав губы, трясущимися руками у основания фаланги отрезала кусок болтающегося пальца. Затем, отыскав в сундуке какие-то тряпки, перевязала раны. Вот только спасти маму Марии не удалось. Она умерла вскоре от большой потери крови. В тот же вечер выжившая побежала к дому, где жила ее сестра Ульяна c трехлетней дочкой Зиной (муж Ульяны ушел на фронт). Дом был разрушен – свой след фашисты оставили и здесь. Но семьи Басловых в нем не оказалось. Свою сестру девушка увидела среди мертвых, найденных в близлежащих окрестностях села и привезенных на главную улицу для братского захоронения: 27-летняя женщина лежала на брезентовом полотне, нежно обняв кроху-дочурку, в холодном
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=