171 «Услышьте нас, люди планеты, мы эхо историй! И ввысь устремите свои безразличные взгляды, Сквозь призму утраты взгляните на наш крематорий – Мы вечные узники войн и фашистского ада…» На лютом морозе в шеренгу построены дети. Сейчас разыграется самая страшная драма. В концлагере смерти в минуты нещадные эти Дитя навсегда разлучат с его милою мамой. Младенцы орут, и в отчаяньи матери бьются, В округе разносятся гулкие вопли и стоны. И, кажется, недра земные от горя взорвутся И в храмах небесных забьют колокольные звоны. Грудных малышей, как зверей, заключают в бараки, Бросая на пол леденящий, пропитанный смрадом. Их участь стократно похуже дворовой собаки. Но фюрер не сжалится, он ведь уверен – «так надо!» А утром холодные трупы, как мусор ненужный, Отправят в помойные ямы, землей не присыпав… Всё громче и слаще ликует каратель бездушный. Всё реже из камер доносятся детские всхлипы. Там полуживых ребятишек ждет новая кара – Жестокие пытки и опыты ярых садистов… Но даже царь Тьмы ужасался нацистским кошмарам, Что стали сильней ритуального зла сатанистов. И гибли без счета невинные дети Вселенной (Слезинок которых не стоит ни власть, ни богатства), Мечтавшие только о хлебной горбушке священной Да маминой ласке как лучшем душевном лекарстве. …В поблекшем сияньи сполохов от края до края Звучат голоса, будто ропот глухой укоризны: «Скорбите, живые, спаленных войной поминая, И мир берегите во имя спасения жизни!»
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=