117 – Так вот, Витя, я скоро умру, – продолжал Красный, – я, конечно же, хотел, чтобы ты проводил меня в последний путь. Но это твоё дело, решай сам. Я же прошу о другом. Знаю, что ты часто бываешь в Сумах у сестры и там иногда ходишь в храм. Я не верил в Бога, хоть и хотел, чтобы он послал мне страданий, а теперь каждый день молюсь, по-своему, за души погибших по вине моего отца. Я знаю, Бог нас не простит, но единственно, о чём я его прошу, – побольше мучиться в аду за грехи моего отца. Поставь за меня свечку, чтоб попал я в ад, и когда меня не станет, расскажи всё людям. Слегка дрожащей рукой я налил полный стакан и, залпом выпив, пошёл прочь. Земляк не удерживал, а я не знал, что сказать ему. Через неделю Красного не стало. Я не смог выполнить его первую просьбу и проводить в последний путь, так как на тот момент отсутствовал в селе. Но когда в Сухиновке восстановили храм Сретенья Господня, я попросил отца Сергия, настоятеля нашего храма, отслужить молебен за упокой мятущейся души раба Божьего Николая, так как ада у Бога не просят. Я это знаю точно. И вот выполняю, спустя столько лет, последнюю просьбу Красного – моего односельчанина Николая Петровича Барышника, младшего сына расстрелянного полицая: рассказываю людям эту историю.
RkJQdWJsaXNoZXIy ODU5MjA=